Народное имя Лермонтов. К 200-летию со дня рождения поэта

Михаил Юрьевич Лермонтов! Одно упоминание этого красивого, благородного имени вызывает в памяти множество волнующих волшебных строф. Они звучат в душе как музыка.

Все эти строки написаны очень молодым человеком, и они сразу оглушают вас не только поэтической красотой, но и смесью радости с печалью, часто даже опасением за жизнь поэта. И делается затруднительным нарисовать образ Лермонтова, настолько он кажется противоречивым. Недаром современники, по мнению исследователей его жизни и творчества, изображали даже его внешность и его характер так несхоже, что временами кажется, словно речь идет о двух Лермонтовых. Одним он видится холодным, желчным, раздражительным. Других поражает живостью и веселостью. Одному вся фигура поэта внушает безотчетное нерасположение. Другого он привлекает «симпатичными чертами лица».

Кавказский офицер А. Есаков, бывший еще безусым в пору знакомства с Лермонтовым, вспоминает: «Он школьничал со мною до пределов возможного, а когда замечал, что теряю терпение (что, впрочем, недолго заставляло себя ждать), он, бывало, ласковым словом, добрым взглядом или поцелуем тотчас уймет мой пыл». А вот какой портрет в воспоминаниях князя М.Б. Лобанова-Ростовского, с которым Лермонтов встречался в Петербурге в компании своих сверстников: «С глазу на глаз и вне круга товарищей он был любезен, речь его была интересна, всегда оригинальна и немного язвительна. Но в своем обществе это был настоящий дьявол, воплощение шума, буйства, разгула, насмешки…»

Один из самых авторитетных лермонтоведов И.Л. Андроников пишет, что «Лермонтова можно было представить себе только в динамике – в резких сменах душевных состояний, в быстром движении мысли, в постоянной игре лица. А кроме того, он, конечно, и держался по-разному – в петербургских салонах, где подчеркивал свою внутреннюю свободу, независимость, презрение к светской толпе, и в компании дружеской, среди людей простых и достойных».

Писатель А.В. Дружинин, современник Лермонтова, побывав на Кавказе, когда там еще была свежа память о погибшем поэте, послушав рассказы друзей и сослуживцев (особенно Руфина Дорохова), написал в 1860 году большую статью о поэзии Лермонтова, о его характере и судьбе. «Лермонтов долго был нескладным мальчиком, – пишет Дружинин, – и даже в молодости, выезжая в свет, имея на всем Кавказе славу льва-писателя, не мог отделаться от застенчивости, которую только прикрывал то холодностью, то насмешливой сумрачностью приемов». Мир искусства, замечает Дружинин, был для него святыней и цитаделью, куда не давалось доступа ничему недостойному. «Гордо, стыдливо и благородно совершил он свой краткий путь среди деятелей русской литературы», – говорится в этой статье, удивительной по обилию тонких и верных мыслей о поэзии Лермонтова и живых впечатлений, полученных от разделявших с поэтом опасности в кровопролитных боях и лишения в долгих походах.

«И сколько ни будете читать воспоминаний о Лермонтове, более, чем о поэте, они будут говорить вам об отношении к нему мемуаристов», – считает Андроников. Кому из них верить – неизвестно.

А верить надо книгам, которые содержат самый достоверный лермонтовский портрет, самую глубокую и самую верную лермонтовскую характеристику. Это – его сочинения, в которых он отразился весь, каким был в действительности и каким хотел быть! Читая лирические стихи и бурные романтические поэмы, трагический «Маскарад» и одну из самых удивительных книг во всей мировой литературе – «Герой нашего времени», мы невольно вспоминаем, что сказал Пушкин о Байроне: «Он исповедался в своих стихах невольно, увлеченный восторгом поэзии».

Как всякий настоящий, а тем более великий поэт, Лермонтов исповедался в своей поэзии, и, перелистывая томики его сочинений, мы можем прочесть историю его души и понять его как человека и поэта.

Страницы его юношеских тетрадей напоминают стихотворный дневник, полный размышлений о жизни и смерти, о вечности, о добре и зле, о смысле бытия, о любви, о будущем и прошлом:

Редеют бледные туманы
Над бездной смерти роковой,
И вновь стоят передо мной
Веков протекших великаны.

И это написано почти мальчиком! Невероятно!.. Историю протекших веков и все лучшее, накопленное русской и европейской культурой, – поэзию, прозу, драматическую литературу, музыку, живопись, труды исторические и философские – Лермонтов усваивал начиная с первого дня пребывания в Благородном пансионе при Московском университете, а затем в годы студенчества. Приятелям запомнилась его любимая поза: облокотившись на одну руку, Лермонтов читает принесенную из дома книгу, и ничто не может ему помешать – ни разговоры, ни посторонний шум.

Он владеет французским, английским, немецким, читает по-латыни. Впоследствии, на Кавказе, примется изучать «татарский», то есть азербайджанский язык, в Грузии будет записывать слова грузинские и одной из своих поэм даст грузинское название – «Мцыри». Он помнит тысячи строк из произведений поэтов великих и малых, иностранных и русских, но из обширного круга его чтения нужно выделить двух авторов – Байрона и – особенно – Пушкина.

Гений есть гений: еще ребенком (!) Лермонтов постигал законы поэзии, переписывая в свой альбом их стихи. Перед Пушкиным он благоговел всю жизнь. И больше всего любил «Евгения Онегина». Об этом он сам говорил В.Г. Белинскому.

По свидетельству Андроникова, Лермонтов был особым книгочеем. Каждая книга была для него ступенью к самостоятельному пониманию назначения поэзии, каждая воспринималась критически. «Я читаю Новую Элоизу, – записывает семнад­цатилетний Лермонтов впечатление от знаменитого романа Жан-Жака Руссо. – Признаюсь, я ожидал больше гения, больше познания природы и истины… Вертер лучше: там человек – более человек», – добавляет он, отдавая предпочтение роману Гёте.

Его мысль в непрестанном горении. Недаром Белинский сразу же отметил у Лермонтова «резко ощутительное присутствие мысли», и не одни пластические изображения, заключающие в себе мысли поэта, но самая мысль, обретшая художественную форму, составляет силу множества его лучших вещей – «Не верь себе», «Сказок для детей», «Демона», «Дум»:

И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.

В юности он записал в свой дневник: «Говорят (Байрон), что ранняя страсть означает душу, которая будет любить изящные искусства. Я думаю, что в такой душе много музыки». Он утверждал это на основании своего опыта, когда он впервые в десятилетнем возрасте полюбил на Кавказе златокудрую девочку. Он был одарен удивительной музыкальностью – играл на скрипке, на фортепиано, пел, сочинял музыку на собственные стихи (о музыкальности Лермонтова подробнее я написал в статье «Мелодии его души», опубликованной в «Советской России» 20 октября 2011 года). Но если бы мы даже не знали о любви Лермонтова к музыке, мы бы догадались об этом по его стихам и прозе, звучание которых составляет неизъяснимую прелесть, заключенную в музыкальности каждого слова и в самой поэтической интонации.

Добрый характер, любящее сердце, способность увлекаться – вот каким он был и каким навсегда остался в отношениях с друзьями. Он не изменял им, не забывал их. И, обращаясь к умершему декабристу – поэту Александру Одоевскому, с которым встретился на Кавказе, писал:

Мир сердцу твоему, мой милый Саша!
Покрытое землей чужих полей,
Пусть тихо спит оно, как дружба наша
В немом кладбище памяти моей!

Другом поэта был и тот, кто помог ему распространить стихи на смерть Пушкина, и та, что одною из первых угадала в нем великий талант. И кавказский кинжал – символ вольности – он считал своим другом, и сражающийся Кавказ, что олицетворял в представлении Лермонтова отвагу, честь, благородство, стремление к свободе. Нет сомнений, что в наши дни он был бы на стороне героических русских ополченцев Новороссии, сражающихся против бандерофашистов и олигархов Украины.

Чувство одиночества в царстве произвола и мглы, как назвал николаевскую империю А.И. Герцен, было для него неизбежным и сообщало его поэзии характер трагический. Его жизнь омрачала память о декабрьском дне 1825 года и о судьбах лучших людей. Состоянию общественной жизни отвечала его собственная трагическая судьба: ранняя смерть матери, жизнь вдали от отца, которого ему запрещено было видеть, мучения неразделенной любви в ранней юности, а потом разлука с любимой Варварой Лопухиной, разобщенные судьбы, политические преследования и жизнь изгнанника в последние годы… Все это свершалось словно затем, чтобы усилить трагический характер его поэзии.

И при всем том он не стал мрачным отрицателем жизни! Он ее страстно любил, вдохновленный мыслью о родине, мечтой о свободе, стремлением к действию, к подвигу.

И все, что им создано всего за тринадцать лет творчества (с 1828 по 1841 г.) – от мальчика (!) до мужа – это подвиг во имя свободы и родины. И заключается он не только в прославлении бородинской победы, в строках стихотворения «Родина» или в стихотворном рассказе «Мцыри», но и в тех сочинениях, где не говорится прямо ни о родине, ни о свободе, но – о судьбе поколения, о назначении поэта, об одиноком узнике, о бессмысленном кровопролитии, об изгнании, о пустоте жизни…

Чтобы прямо сказать горькую правду, нужно огромное мужество. Лермонтов теперь жил для того, чтобы сказать современному человеку правду о «плачевном состоянии» его духа и совести, – поколению малодушному, безвольному, смирившемуся, живущему без надежды на будущее. И это был подвиг более трудный, нежели готовность во имя родины и свободы погибнуть на эшафоте. Потому что не только враги, но даже те, ради кого он говорил эту правду, обвиняли его в клевете на современное общество. И надо было обладать прозорливостью Белинского, чтобы увидеть в «охлажденном и озлобленном взгляде на жизнь» веру Лермонтова в достоинства жизни и человека.

Но не только внутреннее возмужание, как считает Андроников, было причиной стремительного развития Лермонтова. С того дня, когда он, подхватив знамя русской поэзии, выпавшее из рук убитого Пушкина, встал на его место, он уже обращался к своему современнику, поднимал перед ним «вопрос о судьбе и правах человеческой личности» и отвечал на него всем своим творчеством. Как сегодня нам не хватает в России такого гиганта духа и совести!

С юных лет светское общество, с которым Лермонтов был связан рождением и воспитанием, олицетворяло в его глазах все лживое, бесчувственное, жестокое, лицемерное. Ведь и заглавие трагедии «Маскарад» заключает в себе смысл иронический, ибо у этих людей лицо было маской, а в маскараде, неузнанные, они выступали без масок, в обнажении низменных страстей и пороков. И Лермонтов имел смелость высказать о них все, что думал. В день гибели Пушкина он заявил о себе тем, что впервые огласил им свой приговор:

Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!

Он пригрозил им народной расправой и указал на их связь с императорским троном. «Люди лицемерные, слабые никогда не прощают такой смелости», – написал о нем Герцен. И на последних вдохновениях Лермонтова уже лежит печать обреченности.
Но он неуклонно следовал по избранному тяжелому, «кремнистому» пути. И ненависть к «стране господ», отрицание купленной кровью славы только обостряли его любовь к «печальным деревням» и к «холодному молчанию» русских степей.

«Мы должны жить своею самостоятельною жизнью и внести свое самобытное в общечеловеческое. Зачем нам все тянуться за Европою и за французским», – говорил Лермонтов А.А. Краевскому. Как будто сказано сегодня! Так думать и сказать мог только настоящий патриот и настоящий советский человек.

Десять лет писал он стихи, поэмы, драмы, прозу, прежде чем решился стать литератором. Еще три года понадобилось, чтобы из лучшего, что он создал, составить небольшой сборник. Взыскательность и строгость его по отношению к себе удивительны. Только две поэмы и два с половиной десятка стихов отобрал он из сотен стихотворений и трех десятков поэм (!). Зато никто еще не выступал в первый раз с таким сборником! Поучительный пример для сочинителей.

Все совместилось в этой маленькой книжке – старинный сказ «Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» и простая речь бородинского ветерана; тихая молитва о безмятежном счастье любимой женщины, которая принадлежит другому, и горечь разлуки с родиной; холодное отчаяние, продиктовавшее строки «И скучно и грустно…», и нежный разговор с ребенком; беспощадная ирония в обращении к богу и ласка матери, напевающей песню над младенческой колыбелью; трагическая мысль «Думы» и страстный разговор Терека с Каспием; горестная память о погибшем изгнаннике и гневная угроза великосветской черни, сокрушительная страсть Мцыри – призыв к борьбе, к избавлению от рабской неволи, и сладостная песня влюбленной рыбки; пустыни Востока, скалы Кавказа, желтеющие нивы России, призрачный корабль, несущий по волнам океана французского императора, слезы заточенного и страстный спор о направлении поэзии – все было в этом первом и последнем сборнике, который вышел при жизни поэта и который вполне можно назвать сборником шедевров.
Вот такой и был Лермонтов, только натура его и личность были еще богаче, потому что в эту первую книжку не вошли ни «Демон», ни «Маскарад», ни «Герой нашего времени», ни стихотворения последнего года, в которых он поднимается все выше и выше, потому что «Валерик», «Завещание», «Любовь мертвеца», «Спор», «Сон», «Выхожу один я на дорогу…» раскрывают новые стороны этой великой и прозорливой души. А между этими произведениями мелькают острые эпиграммы и любезные или добрые, или колкие стихотворные шутки…

Эти контрасты, как пишет Андроников, эти смены душевных состояний в сочетании с верностью Лермонтова излюбленным идеям и образам сообщают его поэзии удивительное своеобразие, выражение неповторимое.

Недаром Белинский дал ему такую характеристику: «…Глубокий и могучий дух! Как он верно смотрит на искусство, какой глубокий и чисто-непосредственный вкус изящного! О, это будет русский поэт с Ивана Великого! Чудная натура!»

В юности, – считает Андроников, – сочиняя романтические поэмы и драмы, Лермонтов рисовал в своем воображении свободных и гордых героев, людей пылкого сердца, могучей воли, верных клятве, гибнущих за волю, за родину, за идею, за верность самим себе. В окружавшей его жизни таких не было. Но поэт сообщал им собственные черты, наделял своими мыслями, своим характером, своей волей. Таков герой «Маскарада» Евгений Арбенин. Ум и сильный характер уже отличают человека от безнравственной светской толпы. И даже если над ним тяготеет преступное прошлое, как над Арбениным, он все равно возвышается над толпой и толпа не смеет судить его.

«Да, в этом человеке есть сила духа и могущество воли, которых в вас нет, – писал Белинский, обращаясь к критикам лермонтовского Печорина. – В самых пороках его проблескивает что-то великое, как молния в черных тучах, и он прекрасен, полон поэзии даже и в те минуты, когда человеческое чувство восстает на него: ему другое назначение, другой путь, чем вам. Его страсти – бури, очищающие сферу духа…» Таков Арбенин, таков Печорин. Однако, в отличие от прежних своих творений, Лермонтов, создавая «Героя нашего времени», уже не воображал жизнь, а рисовал ее такой, какой она была в действительности.
По мнению исследователей, поэт нашел новые художественные средства, каких еще не знали ни русская, ни западная литература и которые восхищают нас по сей день соединением свободного и широкого изображения лиц и характеров с умением показывать их объективно, выстраивая их, раскрывая одного героя сквозь восприятие другого.

Так, автор путевых записок в «Герое нашего времени», в которых мы без труда угадываем черты самого Лермонтова, сообщает нам историю Бэлы со слов Максима Максимыча, человека другого круга и другого образа мыслей, а тот, в свою очередь, передает монологи Печорина. Лишь один раз мы видим Печорина, как его видит автор. И через всю жизнь проносим в душе и в сознании гениальные эти страницы – повесть «Максим Максимыч» есть одно из самых гуманных созданий во всей мировой литературе.

При этом роман обладает свойствами высокой поэзии: его точность, емкость, блеск описаний, сравнений, метафор; фразы, доведенные до краткости и остроты афоризмов, – то, что прежде называлось слогом писателя и составляет неповторимые черты его личности, его стиля, его вкуса, доведено в «Герое нашего времени» до высочайшей степени совершенства. Когда роман был опубликован, Белинский, для идейной эволюции которого Лермонтов имел исключительно важное значение, писал: «Вышли повести Лермонтова. Дьявольский талант! Молодо-зелено, но художественный элемент так и пробивается сквозь пелену молодой поэзии, сквозь ограниченность субъективно-салонного взгляда на жизнь».

Давно наступило время, о котором мечтал Белинский, когда имя М.Ю. Лермонтова сделалось «народным именем и гармонические звуки его поэзии… слышимы в повседневном разговоре толпы, между толками ее о житейских заботах». Эти звуки особенно сильно были слышны в советское время, когда наследие великого поэта бережно сохранялось и пропагандировалось, издавалось огромными тиражами, было доступно всем и любимо миллионами. Если бы так же и сейчас! Как это необходимо для укрепления и развития русской культуры! Как это необходимо для подъема национального духа, нравственности и веры народа в возрождение сильной и справедливой России!

У нашей страны столько светочей и могикан духа – Ломоносов, Державин, Глинка, Даргомыжский, Пушкин, Тютчев, Римский-Корсаков, Стасов, Бородин, Толстой, Павлов, Попов, Менделеев, Циолковский, Шолохов, Маяковский, Есенин, Королёв, Свиридов, Гаврилин… Всех не перечислить. И в этом золотом ряду по праву уверенно стоит Михаил Юрьевич Лермонтов, патриот, благородный, совестливый, смелый, скромный, властный, застенчивый, наделенный могучими страстями и волей и проницательным беспощадным умом. Поэт гениальный и так рано погибший. Бессмертный и навсегда для нас молодой.

Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных.

 
По теме
      Краснокутский районный суд Саратовской области рассмотрел материалы уголовного дела в отношении Пантюхова Д.В., обвиняемого в совершении преступлений,  предусмотренных  ч. 3 ст.
Дом расположен на пересечении Большой Горной и Хвалынской Нарина Балаян Фото: В центре Саратова пылает деревянный дом В центре Саратова пылает деревянный дом.
Группа подрывников облспаса достигла рекорд по подрыву льда Нарина Балаян Фото: В Саратовской области проводят подрывы льда на реке Алтата В Саратовской области проводят подрывы льда на реке Алтата.
Выездное мероприятие сотрудников ФГБУ «НМИЦ ТПМ» Минздрава России - Городская больница №9 С 26 по 28 марта 2024 г в Саратовской области МЗ РФ организовало проведение выездного мероприятия сотрудников ФГБУ «НМИЦ ТПМ» Минздрава России по оказанию организационно-методической помощи по профилю "терапия и профилак
Городская больница №9
В главном корпусе Ртищевской районной больницы заменят лифт-долгожитель - Министерство здравоохранения При замене лифтов используется комплексный подход, проекты зачастую включают не только замену лифта, но также учитывают и необходимость проведения ремонтных, отделочных работ и обновления инженерных сетей.
Министерство здравоохранения
СКАЖИТЕ «НЕТ» ТУБЕРКУЛЁЗУ, СКАЗАВ «ДА» ЕГО ПРОФИЛАКТИКЕ - Балаковские вести Всемирный День борьбы с туберкулёзом в этом году выпал на 24 марта. Туберкулёз является одной из 10 основных причин смерти во всём мире, входит в перечень социально значимых заболеваний и представляющих опасность для окружающих.
Балаковские вести