Перед Великой Отечественной войной волею судьбы наша семья проживала в Донбассе, а в 1940 году, в Донецке, родился я. С началом войны отец ушел на фронт, а мама со мной и старшим 10-летним братом вскоре оказались в оккупации, ощутив «прелести» фашисткой свободы. Чтобы не умереть с голода, мама готовила «варево» из картофельной кожуры и смывок консервных банок, подобранных братом на помойке после немецких поваров. Чувствуя, что в таких условиях не выжить, мама отправилась пешком по полевым дорогам на свою малую родину (Орловщину), где ей казалось, будет легче. Неоднократно вместе с другими беженцами попадала под обстрел барражировавших немецких самолетов. Чтобы накормить постоянно недоедающих детей, мама однажды променяла свою юбку на стакан молока и кусок хлеба, прикрыв себя куском подобранной плащ-палатки.
Я не устаю восхищаться молчаливым подвигом русских женщин, наших матерей, которые рисковали собой, своими детьми спасая других попавших в беду. Например, немецкие посты время от времени проверяли беженцев, опасаясь, как бы в эту толпу не проникли солдаты и офицеры Красной Армии, партизаны, разведчики. И тем не менее... Однажды к маме обратились два наших солдата-окруженца с просьбой при проверке немцами беженцев назвать одного их них мужем, другого — братом. Она так и поступила и фактически спасла их. Это вроде незначительный эпизод, но . рискуя собой и детьми, она не отказала солдатам в помощи. Подобное совершали наши русские матери.
Мама, тебя нет с нами, но пока жив я, мои дети, мы будем гордиться тобой.
Публикация в тему Саратовская область: Что думает народ о власти? Письма жителей Саратовской области в газету "Коммунист - век XX-XXI"По прибытии на малую родину мы опять оказались в оккупации. Нас выгнали из хаты, и мы ютились в погребе. Чтобы выжить, мама в поисках пропитания вместе с такими же соседками побиралась по прилегающим деревням. В конце концов её обвинили в причастности к партизанам и только по чистой случайности не расстреляли. Однажды женщинам повезло: им досталась тухлая конина из разбитого обоза. Конину, чтобы можно было есть, несколько раз вымачивали в крапивном отваре.
Младенчество прошло мое в голоде, болезнях. Почему я так подробно излагаю? Дело в том, что я хочу спросить наших депутатов-«единороссов», лично господина Радаева, которые игнорируют принятие закона «О детях войны» на уровне области: «Вы ели отбросы с помойки, ели похлебку из лебеды? Вы сосали плиточный жмых, который мы, дети 40-х годов, называли «колобом» и менялись друг с другом, хвалясь, чей слаще? Или вы зажрались деликатесами и не знаете, что мы болели, голодали: нечего было одеть? Я знаю, помню. Помню товарища, который ежемесячно ложился в больницу на поддувание легких, поскольку был болен туберкулезом.
Его уже нет в живых, а вы жируете, препятствуете принятию закона о детях, выживших в страшное лихолетье. Я презираю вас и желаю вам хоть немного хлебнуть из того, что пережили дети 30-40-х годов ХХ века. Я много лет жил и работал рядом с тружениками села, отдававшими свои силы на благо страны. Это результатами их труда вы — захребетники — пользуетесь сейчас, не запачкав свои ручонки землей, работой. Откройте глаза, посмотрите на мозолистые, ревматические руки рабочих, доярок, телятниц.
Многие дети войны уже ушли из жизни, не дождавшись от вас должного внимания, к себе, но знайте что люди труда — соль земли русской, а не вы — накипь народа. Труд и только труд славит человека, а не торгашество, приспособленчество и изворотливость. По стоянию здоровья я не могу сейчас принимать участие в протестных акциях, но посильно участвую в делах партии и верю, что вашему злобному торжеству придет конец, и вы будете осуждены своим народом.
Г.Н. КАРЛОВ, Энгельсский район
P.S. Несколько слов об авторе
Автор статьи —Геннадий Николаевич Карлов, житель с.Генеральское Энгельсского района. Член ВЛКСМ с 1954 года, член КПСС—КПРФ с 1969 года. В прошлом избирался секретарем комсомольской, партийной организации, освобожденным партийным работником (в течение 17 лет работал секретарем парткома колхоза), был инструктором Энгельсского РК КПСС. После запрета КПСС принимал активное участие в организации партийных отделений КПРФ, избирался секретарем первичного отделения.
Не щадили ни стариков, ни детейКогда фашисты напали на нашу Родину — Союз Советских Социалистических Республик, мне шел 13-й год. Хорошо помню выступления руководителей поселка Красный Текстильщик перед собравшимися жителями в связи с вторжением немецко-фашистских захватчиков.
Рано утром следующего дня на площади местный оркестр играл военные марши, а военком вручал повестки военнообязанным, отправляя их на автомобилях в Саратов. Провожающие, особенно женщины, плакали.
Весь наш народ был уверен, что война продлится недолго, и Красная Армия разобьет фашистов. Эту победу мы ждали изо дня в день.
Несмотря на то, что наша армия отступала, у большинства советских людей была уверенность в нашей победе. А когда Ю. Левитан сообщил по радио о разгроме фашистских войск под Москвой, эта уверенность ещё более окрепла.
В 1942 году ежедневно в 22 часа фашистские самолеты прилетали бомбить стратегические объекты г. Саратова. В один из таких дней я с друзьями ловил рыбу на ближайшем острове Волги. Вечером горел костер. И вдруг объявили воздушную тревогу. Мы услышали гул фашистского самолета, который над нами сбросил три осветительные ракеты. Сделав разворот, он стал нас обстреливать из пулемета. Пули близко свистели по воде, а мы, забыв про костер, бежали по песчаной косе к лесу, чтобы спрятаться за деревьями. Это ещё раз убедило нас, что фашистские
изверги не щадили ни стариков, ни детей. Ненависть к ним с ещё большей силой зажглась в наших сердцах.
Вскоре мы, ребятишки, были свидетелями ночного боя нашего самолета с немецким. Как же мы ликовали, когда фашистский самолет задымил и рухнул. На следующий день по радио («черной тарелке») мы узнали, что сбила его наша летчица Валерия Хомякова, что за этот подвиг она была награждена орденом Красного Знамени.
Как большинство моих сверстников, все военные годы я работал в совхозе, за что удостоен звания труженика тыла.
Г.В. СОРОКИН, пос. Красный Текстильщик Саратовского района